Немецкие минометы обстреливали недалекое село. Пригорок, где с вечера залегли наши автоматчики, не обстреливали, видимо немцы не успели заметить перемещение солдат. Помкомвзвода Матюхин обходил позиции и уговаривал солдат окапываться. Он только сегодня принял командование взводом, после того, как серьезно раненного лейтенанта увезли в санчасть.
Матюхин беспокоился. Он знал, что патронов осталось мало, и новых пока не подвезли. Наши пушки смолкли, видимо их куда-то перекинули, и только немецкие минометы разрывали землю своими минами. Наступление остановилось.
Ближе к утру Матюхин задремал, но сон его был короток. Автоматчик Козыра разбудил его, и с восхищением показал в сторону. Там Матюхин увидел "Катюшу", вокруг которой суетились солдаты. Они старались не шуметь, и спешно заряжали стволы гвардейского миномета.
Автоматчики обрадовались и воодушевились. Они надеялись, что "Катюша" разнесет позиции немцев. А Матюхин забеспокоился сильнее. Ведь неизвестно куда попадет "Катюша" в такой темноте, а вот позицию их обнаружит.
И тут "Катюша" дала залп. Позиции автоматчиков накрыл белый дым, вдали прозвучал грохот разрывов. Козыра восхищенно крикнул, что "Катюша" разнесет немцев, но Матюхин закричал, чтобы все ложились.
Бойцы снова заряжали "Катюшу", но уже проснулись немецкие минометчики. И пригорок накрыл огненный шквал. Долго лежал Матюхин, скорчившись на дне окопа, ожидая, когда закончится обстрел. А когда встал, увидел перекопанные минами позиции. Его автоматчиков больше не было, а Козыра, не успевший добежать до окопа, лежал навзничь, раскинув руки.
Матюхин не слышал своего голоса, а из уха у него стекала струйка крови.