Пятый день не прекращалась вьюга. В хуторском доме было холодно и плакал больной ребенок. Он бредил, и постоянно просил красные лапти. Мать плакала и ничем не могла помочь ребенку. Муж был в отъезде, до доктора было тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такой буран.
Вошел Нефед, сбросил на пол солому и спросил про ребенка. Узнав, что тот все просит красные лапти, сказал что раз просит, надо достать. Мать замахала на него руками, но Нефед сказал, что надо сходить в Новоселки, купить лапти и покрасить их фуксином.
Барыня ответила, что до Новоселок шесть верст и в такой буран до них не дойти. Но Нефед сказал, что дойдет, и вышел. Он надел зипун поверх полушубка, взял кнут и ушел.
К ночи Нефед не вернулся и все решили, что он остался ночевать в Новоселках. Ребенок метался на кровати, ему мерещились грозные видения, и он время от времени умолял мать достать красные лапти. Мать плакала и крестилась.
Утром кто-то подъехал к дому, послышались голоса и стук в окно. Это были новосельские мужики, которые привезли замерзшее, покрытое снегом тело Нефеда. Мужики возвращались из города, сами заблудились в буране, и наткнулись в лугах на занесенные снегом ноги. Откопали, узнали знакомого. Тем и спаслись сами, поняли, что жилье близко.
За пазухой Нефеда лежали новенькие лапти и пузырек фуксина.