За четыре огненных года литература прошла большой путь. Путь от ярких патриотических стихов «Присягаем победой» А. Суркова и «Победа будет за нами» Н. Асеева, опубликованных в «Правде» на второй день войны, до создававшейся на протяжении всей войны бессмертной поэмы А. Твардовского «Василий Теркин».
В суровые годы Великой Отечественной войны лирика Твардовского созвучна поэзии большинства авторов: ратный подвиг солдат и героизм тыла, когда даже дети не оставались в стороне от этих событий. Скорбью о погибших проникнуто знаменитое стихотворение «Я убит подо Ржевом», которое было написано в 1945—1946 годах.
Бои под Ржевом были самыми кровопролитными в истории войны, стали ее самой трагической страницей. Все стихотворение — это страстный монолог мертвого, его обращение к живым. Обращение с того света, обращение, на которое имеет право лишь мертвый — так судить о живых, так строго требовать от них ответа. Стихотворение завораживает ритмом своих анапестов, оно довольно велико по объему, но прочитывается на едином дыхании. Знаменательно, что в нем несколько раз звучит обращение, восходящее к глубоким пластам традиций: традиции древнерусского воинства, традиции христианской.
В самом названии стихотворения скрыто глубокое значение. Оксюморон «я убит...» для читателя как вызов — «он убит» и «я живу». О себе несуществующем, выбывшем из числа живых в первом лице не скажешь. Но в этом «я убит» заключён огромный смысл, который и поясняется стихотворением. «Я убит», чтобы вы жили:
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
Спасена! — это самое главное для тех, кто сражался за нее, за каждую ее пять, кто умер, как герой, в том безымянном болоте.
Вправе ли мы забывать о них? «Нет!» — отвечает Твардовский. Мертвые просят помнить о них, потому что в победе — «наша кровная часть». Это стихотворение нужно воспринимать как завещание всех павших, не доживших до Святой Победы, тем, кто дошел, осуществил, добил фашизм в его «логове». Это и предупреждение всем последующим поколениям, чтобы не допустили повторения кровавой бойни, ибо остановить войну сложнее, чем не допустить ее. Из своего «далека» поэт говорит с потомками, чтобы помнили тех, кто заплатил за победу безмерную цену свою жизнь.