При прочтении стихотворения «Ушла. Но гиацинты ждали...» возникает ощущение скрытой угрозы и безвольности поэта, отдающегося порождению тёмных миров, выпивающих жизнь. Поэт словно бьётся в паутине, пленённый земными отражениями дьявольских соблазнов, рядящихся в одежды хрупкой женственности. Ясна видна раздвоенность ситуации, потому что поэт понимает, что его возлюбленная не виновата в той роли, которую призвана играть («Войди, своей не зная воли...»); может быть, поэтому Блоку не хватает духа её оттолкнуть, наоборот, он призывает её быстрее завершить свою неосознанную миссию («Вползи ко мне змеёй ползучей...»).
Возлюбленная поэта добра и, судя по всему, не подозревает о своей роли. Она — послушное орудие неких сил, которые используют слабости поэта в своих тёмных целях. Она сама не знает, «какою верой крещена», и в этом всё коварство тех, кто использует её.
Блока тревожит постоянная ноющая незаконченность любого эпизода, его непременная томительная недоговорённость и не- преодолённость. В его лирике преобладают настроения печали от того, что любовь и радость всегда несёт в себе частичку тайны, разочарования и неясности, которая грозит обернуться бедой и даже гибелью.